Сукин сын [Авторская редакция 2017 года] - Игорь Валентинович Волознев

— Значит, жилец возвращался к себе в квартиру чаще всего по ночам? — уточнил Ребрин. — Но почему всё-таки вы решили, что он ворует?

— Я видела в «глазок», как он с дружками таскал какие-то сумки, свёртки и коробки… Коробки были с телевизорами, со всякой аппаратурой… Представляете, товарищ следователь, подгоняют среди ночи к подъезду машину и выгружают вещи, заносят в квартиру, а потом, на другую ночь, выносят обратно…

— Но он мог заниматься мелкооптовой торговлей, — заметил Максимов.

— Воровал! — настаивала хозяйка. — А то, может, и грабил, иначе стали бы у него обыск делать?!

— Если вы с самого начала разглядели в нём преступника, то это делает честь вашей наблюдательности, — сказал Ребрин.

Хозяйка не удержалась от самодовольной улыбки.

— А что, товарищ следователь, что-нибудь узнали о нём?

— Пока ничего определённого. Следствие только началось, и ещё неизвестно, сколько будет продолжаться. Нам нужно ещё многое выяснить об этом Клычкове. Скажите… мм… Как вас по имени-отчеству?

— Нина Владимировна.

— Скажите, Нина Владимировна, много ли народу навещало Клычкова?

— Пожалуй, только четверо, — ответила женщина после короткой заминки.

— Вы их видели?

— Видела. Я, когда собака начинает лаять, всегда заглядываю в «глазок». На площадке у нас лампа горит яркая, я все их рожи очень хорошо разглядела.

— Вы можете описать внешность этих людей?

— Могу, конечно. Один — кавказец. Роста, пожалуй, чуть ниже среднего, плотноватый, лицо такое круглое, пухлое, глаза большие, чёрные, а носик совсем маленький… На вид ему лет двадцать пять — тридцать.

Ребрин кивнул, делая запись в блокноте.

— Второй…

— Постойте. О первом вы ничего больше не можете сказать?

Женщина задумалась.

— Во что одет, характерные приметы, — подсказал Андрей.

— Одет в джинсы, в кожаную куртку… Приметы… Сейчас даже и не вспомню… Он чаще остальных приходил к Клычкову.

— Хорошо. Давайте теперь о втором.

— Этот бывал реже… Высокий, плечистый. Разговаривал грубым голосом. Лицо неприятное, взгляд неприятный. Чистый уголовник. Коротко стрижен. Усы имел… Ходил обычно в сером пиджаке, а когда стояли жаркие дни, появлялся в майке с надписью «Рибок».

— Кроме усов, ничего больше не вспомните?

— Так, сразу, не вспоминается… С ним два раза женщина была. Очень симпатичная. В джинсах в обтяжку, в светлом свитерке или в лёгкой курточке… Вся такая из себя, знаете… Модная. И рыжая, волосы до плеч.

— Рыжая? — Детективы переглянулись.

— Вы её знаете? — оживилась хозяйка. — Тоже наверняка воровка! Я её сразу раскусила, с первого взгляда!

— Значит, приводил он её сюда два раза?

— Или три, не больше. Оставалась на ночь, — прибавила она, многозначительно понизив голос.

— Она приходила только с тем высоким, — вмешался Максимов. — А у самого Клычкова женщины бывали?

— Нет. Ни разу не видела.

— Ещё что-нибудь о высоком можете сказать? — спросил Ребрин.

Чистякова задумалась.

— Ухмылялся часто… При разговоре взмахивал рукой, словно рубил ладонью воздух… Нет, больше ничего пока не вспоминается.

— Тогда перейдём к третьему.

— Этот появлялся совсем редко. Такой, знаете, невзрачный… Но видно, что тоже бандит.

— Почему?

— Коротко стриженый, лицо неприятное… Коробки в квартиру Клычкова таскал.

— Какие-нибудь приметы запомнили? Рост, цвет волос, татуировки?

— Рост, пожалуй, средний. Примерно, как сам Клычков. Телосложение обычное, не крупный. Волосы светло-русые. Глаза как будто светлые… Лицо бледное…

— Больше ничего?

Она задумалась.

— Может, к завтраему чего и вспомню.

— Когда эти гости в последний раз наведывались к Клычкову? — спросил Ребрин.

— На прошлой неделе, в ночь на среду.

Сыщик пристально посмотрел на собеседницу. Именно в эту ночь состоялась бандитская «стрелка», на которой убили Клычкова.

— Вы уверены?

— Абсолютно. У меня собака лаяла.

— В котором часу это было?

— Примерно в час ночи. В начале второго.

К этому времени Клычков был уже мёртв.

— Вы видели их?

— Нет. Я только слышала, что кто-то входит в соседнюю квартиру. Подошла к «глазку», но опоздала. Он уже вошёл и дверь закрыл. Я опять легла, а минут через двадцать Трезор снова лает. Из сто пятнадцатой кто-то вышел. Дверь у них хлопнула.

— На этот раз вы к «глазку» не подошли?

— Ну, вот ещё. Стану я из-за них с постели вскакивать среди ночи!

— Значит, это было в последний раз, когда кто-то приходил к Клычкову?

— В последний. А на другой день к нему милиция нагрянула, только его там не было.

Ребрин закрыл блокнот и посмотрел на окно, за которым уже синел вечер.

— Так, товарищ следователь, известно, кто его убил? — спросила сгоравшая от любопытства Чистякова.

— Пока нет. Идёт следствие.

— Скажите, Нина Владимировна, — спросил Максимов, — у Клычкова была машина?

Хозяйка покачала головой.

— Не знаю. Из моих окон подъезд не виден. Может, и была… Да наверняка была. Какой же бандит без машины! Не в руках же эти свои коробки они приносили!

Ребрин встал.

— Спасибо, Нина Владимировна, вы нам очень помогли.

— Всегда рада помочь милиции, — она направилась за детективами к двери. — Хоть одним преступником стало меньше, и то хорошо.

В прихожей их встретил лаем Трезор. Хозяйка на него прикрикнула, но пёс не умолкал.

— Хорошая собачка, — улыбнулся Андрей. — Бдительно несёт службу!

— Он меня много раз от хулиганов спасал, — заговорила Чистякова, поглаживая собаку за ухом. — Вот, недавно идём мы с ним как-то вечером, уже темно…

Ребрин бросил взгляд на часы.

— Увы, нам надо ехать, — перебил он хозяйку. — И вот ещё что, Нина Владимировна. Лучше вам о нашем визите помалкивать. Через пару-тройку дней мы позвоним, может, что-нибудь вспомните ещё.

Детективы спустились вниз, вышли из подъезда и сели в машину.

— С этой Чистяковой нам определённо повезло, — сказал Ребрин, просматривая свои записи.

— В ту ночь, когда убили Клычкова, к нему на квартиру кто-то приезжал, — заговорил Андрей, откинувшись на спинку сиденья. — Приезжал всего на двадцать минут. Этого времени вполне достаточно, чтобы оставить вещдоки. Он мог уже знать, что Клычков мёртв. А может, он и устроил бойню на пустыре? — Максимов посмотрел на приятеля. — «Стрелка» началась в одиннадцать вечера. Где-то в половине двенадцатого неизвестные открыли по бандитам огонь. У стрелявших — или у одного из них, — было целых полтора часа, чтобы привезти сюда вещдоки.

— В таком случае, он должен был знать, что милиция уже вышла на след Клычкова, — сказал Ребрин. — Иначе нет смысла что-то подбрасывать.

— Значит, он знал, — ответил Андрей. — Поэтому и подставил Клычкова, предварительно угрохав его на «стрелке».

Сыщик улыбнулся.

— Ещё сегодня утром ты считал, что убийца Татьяны — Клычков. А теперь, значит, переменил мнение?

— Ну, скажем так, засомневался, — Андрей тоже улыбнулся.

— Милицию на Клычкова вывел флакон с красителем, — сказал Ребрин. — Продавщицы запомнили